Суть художественной литературы почти всегда – развлечение и обучение. Когда читатель открывает книгу, он хочет развлечься. Когда автор начинает писать книгу, он хочет хотя бы развлечь читателя (если книга написана для того, чтоб «срубить бабла», автор особенно на это надеется), а очень часто он еще хочет заодно нагрузить читателю мозги размышлениями, которые жрут авторский мозг. В общем, автор банально хочет пожаловаться – поругаться – похвастаться – поделиться своими озарениями. А тут уже возникает вопрос, как это сделать наиболее удачно. Можно, конечно, встать в важную позу и кричать: «Смотрите, что я понял! Теперь вы просто обязаны учиться у меня!». Надо сказать, авторы очень долгое время так и поступали. Когда роман рассматривался как зеркало жизни и средство обучения этой самой жизни, автор не стеснялся впрямую обращаться к читателю, лезть со своими замечаниями и установками. Он учил, а читатель учился. Поэтому автор мог прямо в авторской речи назвать своего героя человеком благородным или подлецом. Он и не думал прикидываться объективным. Зачем, ради чего морочить читателю голову? Пусть сразу видит, где тут хорошо, а где плохо. Поэтому автор не стеснялся выражаться как-нибудь так: «Н. не видел, что за ним внимательно наблюдает тщедушный человечек с редкими волосами и хищно выступающими вперед верхними зубами. Его острое лицо, одновременно наглое и угодливое, с первого взгляда рождало в памяти морду крысы. По странному капризу судьбы крысиная душа – а именно такова была душа этого негодяя – оказалась заключена в человеческое тело. Такие, подобно крысам, рождаются в мерзких и темных закоулках большого города и проводят всю жизнь в грязи и нечистотах, среди самого отвратительного людского сброда.»
Автор даже приключенческой литературы считал своей первейшей обязанностью обучение читателя, и потому, если герой, удирая от погони, спотыкался о корень баобаба, то автор сейчас же забывал про погоню и начинал лекцию о баобабах. В лучшем случае автор, как Жюль Верн, заставлял героев повсюду таскать с собой в качестве энциклопедий чудаковатых ученых.
В общем, автор развлекал и поучал, читатель развлекался и учился, и все были счастливы. Какое-то время. ))) А потом читатель сказал: «Прекрати читать мне нотации! Я уже не маленький, сам разберусь, что такое хорошо и что такое плохо». Автор почесал в затылке и сказал: «Хорошо, не буду. Я вообще теперь беспристрастный и объективный!». А про себя подумал: «Хрен ее знает, где эту объективность брать! Ну ладно, как-нибудь вывернемся». И стал выворачиваться.
А в чём проблема? Пишут, к примеру, от имени одного (или нескольких) из героев, которые по определению не могут быть беспристрастно-объективными (тм). Правда, у читателя тогда появляется иная проблема - не забывать
менять т.з. Р.Окделла на противоположную
, что т.з. героя != мнению автора.Ну, это только в Новое время было
вообще же у меня есть некоторые сомнения, что запрос на "прекращение поучения" пришел от читателя.
когда же, по-вашему, произошел этот слом?
я к тому, что в истории литературы оценочно-эмоциональная и "другая" (не знаю, как назвать) тенденции существовали всегда чуть ли не одновременно. например, читать "Эфиопику" совершенно нельзя как раз из-за упомянутого: главные герои такие красивые-сильные-смелые-высокие и далее по списку, что когда это повторяется по десять раз на развороте, скулы просто сводит от патоки. с другой стороны, есть же "Золотой осел" Апулея, которого вообще непонятно, как читать - то ли как откровение, то ли как несерьезные эротические зарисовки.
я, конечно, подозревала, что отсутствие определений приведет к трудностям понимания... мы говорим о романе какого-то определенного периода? или развлечение не относится к сюжетам, достойным романа? (а о чем тогда Рабле?)
Разлечение не отрицает поучения, все так. Однако часто в истории литературы сперва было развлечение, а потом к нему прибавлялось уже поучение.)))
Про римский сатирический роман, как и про греческий, можно взглянуть здесь: www.sno.pro1.ru/lib/kovalev/II/9.htm. Обратите внимание на то, что автор говорит про изменения, внесенные Апулеем.)))
мой первый вопрос был не в том, чем отличаются греческий любовный и греческий сатирический роман. сомнения вызвала сама постановка проблемы, будто требование "нового взгляда" (=объективного) пришло от читателя. как и вообще сомнение в том, что развлечение-поучение-сообщение суть тренды, сменяющие друг друга во времени, а не существующие одновременно.
я полагаю, правомерно говорить, что в разные эпохи успешными (в любом смысле) были разные проекты из этой тройки. но насколько оправданно говорить, что это публика формирует автора, а не наоборот?
Конечно, эти тренды так или иначе существуют одновременно. Просто упор делается на одно либо на другое. Хотя тот же роман, жанр первоначально сугубо развлекательный, впоследствии, по мере роста читательского сознания, обогащался философскими идеями.
но насколько оправданно говорить, что это публика формирует автора, а не наоборот?
Посмотрите "Игры автора с читателем-2". Самое начало. Конечно, автор формирует читателя, а читатель формирует автора. Процесс взаимный.)))
я, обратите внимание, в самом посте и говорю об обучении в развлекательной литературе. )))
я, признаться, отталкивалась в своем непонимании именно от того, что пост был о художественной литературе вообще и ее развитии.
поразмыслив тут немного и над своими вопросами, и над вашими ответами, я пришла к мысли, что обе записи истинны, если речь идет не о читателе вообще, а об одном конкретном читателе. который, повзрослев на любовно-приключенческом романе, сможет дойти до художественной не развлекательной, а, скажем пафосно, нравственной прозы (и наверняка стать "уважающим себя человеком"
пожалуй, это интересная мысль. я ее еще подумаю в контексте творчества Эко и особенно его последнего романа.
и последнее замечание, если позволите. мне кажется, каждый конкретный автор не обладает этой свободой конкретного читателя. он заперт в своей башне и может писать только о ней. то есть представить себе читателя, которому сначала крайне необходим был Тургенев, а потом Пруст, - нет проблем. но представить себе Пруста, в какой-то момент начинающего писать как Тургенев - это невероятно. по крайней мере, у меня что-то не получается вспомнить подобных примеров.
Развлекательная литература не оторвана от общего художественного процесса. Сравните лубочные книги и современное бульварное чтиво. Определенный прогресс присутствует, не так ли?
что касается лубков... признаться, я вижу аналог им (и по форме, и по содержанию) скорее в иллюминованных книгах Блейка и комиксах, а также в "переложениях для детей", нежели в бульварном чтиве (хотя я затрудняюсь дать определение бульварному чтиву сегодня, мне кажется, что это просто размножившиеся третьестепенные авторы, паразитирующие на шаблонах, выдранных из произведений авторов первостепенных)
Определенный прогресс присутствует, не так ли?
нет, не так.
сама мысль о прогрессе в сфере эстетики оскорбительна, имхо.
другое дело - мода/ тренды (или, как раньше выражались, течения). они сменяют друг друга, да. и да, толчком для создания произведений являются актуальные проблемы общества, в рамках которого творит автор. я тут немного поплатонствую, но неужели ж в искусстве в конечном счете есть другие темы, кроме истины, добра и красоты? или вы видите развитие исключительно в формальной стороне?
Хорошо, будем говорить не о прогрессе, а об изменении. С этим Вы согласны? С другой стороны, изобретение гончарного круга здорово повлияло на внешний вид изготавливаемых изделий. Можно считать это прогрессом в сфере эстетики или нет? Согласитесь, тонкостенные ровные сосуды красивее кособоких.))) По мере развития материальной культуры изменяются и требования, предъявляемые к предметам, в том числе и эстетические. У человека меняется даже количество названий для обозначения цветов.
А, поняла наконец, в чем прикол. Я считаю развитием любое изменение, а для Вас развитие, это, видимо, твердый путь снизу вверх. Искусство ходит кругами, и с этим ничего не поделаешь: от объективности оно идет к субъективности, от субъективности опять к объективности и т.д. и т.п. Рационалистическое сменяется чувственным, реалистическое — мистическим, но все-таки на каждом витке этой спирали искусство понимает про человека что-то новое.
неужели ж в искусстве в конечном счете есть другие темы, кроме истины, добра и красоты?
Да, есть. Человек.)))
Те же самые течения отражают этапы развития искусства. Они отражают представления человека о мире и своем месте в мире.
общая парадигма существующих сцепок жанр-метод остается практически неизменной на протяжении всей истории литературы
Э... А подробнее нельзя? Что Вы называете жанром, а что методом? Приведем терминологию в соответствие, чтоб не было разночтений.
Лопухесса я не отрицаю очевидного
средства производства, несомненно, влияют на результаты производства. но сам по себе горшок не является предметом эстетического переживания, как-то так я это вижу.
опять же, мне кажется, вы говорите о формальной стороне вопроса. можно ли считать, что реализм "исправил" роман в лучшую сторону?
Я считаю развитием любое изменение, а для Вас развитие, это, видимо, твердый путь снизу вверх.
ммм... "прогресс" - это очевидное движение вперед (я как-то не мыслю его "снизу вверх". это странно? скорее в терминах "первых и отстающих"...). насчет "развития" я сомневаюсь, вполне допускаю, что "прогрессионные" коннотации тут тоже для меня есть.
Искусство ходит кругами
о, да! мне теперь кажется, что мы все время говорили об одном и том же...
но все-таки на каждом витке этой спирали искусство понимает про человека что-то новое
вот это для меня сложно. истина, добро и красота - они ж и существуют только для человека (который есть мера и т.д.). человек понимает что-то про себя - вероятно. и выражает это в искусстве. и потом (другой человек) может познавать это через искусство.
остается вопрос: можно ли понять себя сегодняшнего, читая автора минувших столетий?
мой ответ - можно. хотя это сильно напоминает Борхесовского Пьера Менара. Сервантес же, конечно, вряд ли имел что-то в виду про современный мир, но его можно прочесть и так. вопрос интерпретации. которая проистекает в значительной мере из относительного временного расположения читателя.
жанр-метод - это такой мой собственный внутренний способ градуирования литературы. что-то вроде того, чтобы можно было легко представить сентиментальный роман (~любовный роман), романтическую прозу вольного объема (~практически вся фэнтези/"крутые" боевики), ну и т.д. жанр - традиционная форма, а метод - стандартный набор художественных приемов. все весьма обычно ))
Exit Song, не могу согласиться. Горшок является объектом эстетического переживания. Иначе зачем его украшать?
остается вопрос: можно ли понять себя сегодняшнего, читая автора минувших столетий?
Можно. Даже понять, что ты другой, — это уже понять себя. А для этого действовать как Пьер Менар не обязательно.)))
т.д. жанр - традиционная форма, а метод - стандартный набор художественных приемов. все весьма обычно ))
Сентиментальный роман не обязательно любовный, любовный роман не обязательно сентиментальный, крутой боевик и фэнтези не обязательно романтичны, стандартый набор художественных приемов очень сильно меняется в зависимости от течения.
Скорее можно говорить о постоянстве описываемого: повествование о любви, повествование о приключениях, повествование о путешествиях, повествование о воспитании и т.д.
Каждые эпоха и художественное течение будут придавать этому стандартному набору тем свою окраску, то есть методы изображения как раз сильно будут меняться.
Скорее можно говорить о постоянстве описываемого:
это именно то, о чем я говорю. постоянный набор тем (в.п.) сопровождает постоянное читательское ожидание (и.п.) - и оно, как правило, оказывается оправданным в любую эпоху независимо от доминирующего направления. собственно, это то, что дает право соотнести пресловутую Эфиопику с современным любовным романом через - сентиментальный роман. я думаю, интертекстуальность в постмодернизме является следствием именно этого факта.
насчет горшка спорно. является ли объектом эстетики горшок сам по себе или украшения на горшке. если последнее - то не все ли равно, прямые у него бока или не слишком? я замечу, что не сомневаюсь в возможностях человека эстетезировать все что угодно: от горшка до большого адронного коллайдера.
но мы вроде как договорились, что ни предмет, ни избранный метод эстетизации не может быть оценен в шкале более/ менее прогрессивного.