В любой культуре есть то, что умом понять невозможно, а можно только принять как факт, что дело обстоит так, а не иначе.
Абу-ш-Шис был в гостях у Укбы ибн Джафара. Они пили вино, и, когда Абу-ш-Шис захмелел, он уснул там же. В середине ночи он проснулся и ползком направился к одному из слуг, но тот ударил его ножом. Абу-ш-Шис сказал:
– Горе тебе, ты убил меня, ей-богу! Но я не хочу, ей-богу, чтобы меня опозорили навеки, сказав, что я был убит за таким делом. И ты не позорь меня, а возьми большую бутыль, разбей ее, окуни осколки в мою кровь, а потом засунь один осколок мне в рану. Если тебя спросят, что случилось со мной, скажи, что я был пьян и упал во сне на бутыль, она разбилась и убила меня.
Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани. Книга песен. Глава «Рассказы об Абу-ш-Шисе».
Ну не понимаю я, почему одна смерть в данном случае хуже другой! На мой тупой взгляд, обе они идиотские, и упасть спьяну на бутылку еще более идиотская кончина, чем быть прирезанным слугой, которого пытался изнасиловать.
А вообще в арабской культуре слово было настоящей силой. Публичное восхваление или поношение было чрезвычайно важным элементом культуры. Честно говоря, слово «скромность» к арабам не относится ни в какой мере. Другое дело, что понятия о чести и бесчестии у них тоже были достаточно забавными. Те же самые хиджа («осмеяние»), по сути, являются детской дразнилкой и могут высмеивать человека за отсутствие бороды, плешивость или цвет кожи. Впрочем, это вообще свойственно любой народной культуре. В арабской культуре, как ни смешно, честью полагаются: красота, густые волосы, рост, смелость, хороший конь, красивое платье, слава предков, богатство, – словом, все, что дает человеку возможность чувствовать себя лучше прочих. Честь – то, чем ты можешь похвастаться. Бесчестие – то, за что тебя могут высмеять.