Какой длины может быть книга? Глупый вопрос, но именно он меня очень занимает в последнее время. Какие самые длинные книги Вы знаете? Именно книги, повествование в которых представляет последовательное развитие одного сюжета, а не сборники романов или повестей об одних героях вроде "Саги о Форсайтах". Обдумаю все более детально и напишу подробнее.
Лично я отношу к этому жанру очень мало произведений.
Сперва скажу о том, какие произведения к ней заведомо не относятся:
1. Эпосы. В них могут упоминаться какие-то исторические лица, события и т.д., но никто из творцов эпосов не ставил себе целью следование исторической правде. Они просто рассказывали слушателям побасенки, перевирая в угоду занимательности все, что можно.
Небольшой опросец. Выберите, пожалуйста, из предложенных браслетов самые эльфийские и самые гномовские, на ваш взгляд. Если можно, напишите, на какие источники вы опираетесь в своих представлениях об этих расах, например: по Толкину, по Сапковскому и т.д.
Голосовалку не делаю, так как пунктов многовато.
читать дальше
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7,
8,
9,
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
Если у вас есть другие эльфийские и гномьи браслеты — их можно сложить в комменты.
Примечание: Можно выбирать по несколько браслетов.
На примере Вейского цикла Латыниной интересно посмотреть, как в современной, даже скажем так — в новейшей фантастике, преломилась тема прогрессорства. Собственно говоря, Латынина значительно усложнила жизнь прогрессора. Потому что у Стругацких в "Трудно быть богом" типичный западноевропейский феодальный мир, где человек хорош по происхождению и ко всякому дворянину априори относятся с почтением. Поэтому он может явиться неизвестно откуда, объявить себя дворянином из метрополии и легко получить доступ в высший свет. У Латыниной же прогрессору приходится действовать в чиновничьей империи. читать дальше
Человек неизвестно откуда не имеет там никакого веса. Там значим только человек со связями, то есть человек, так или иначе связанный с чиновничьей средой. А поэтому прогрессору закономерно приходится быть чиновником империи, а следовательно, играть по общим правилам. Он так же должен кончать лицей Белого Бужвы и сдавать экзамены на чин, потому что в империи неплохая бюрократическая система и о человеке всегда можно навести справки. Он не может быть чище и лучше, потому что в этом случае он будет выглядеть подозрительно и не сможет сделать карьеру. Он должен быть типовым чиновником, то есть так же брать и давать взятки и участвовать в махинациях, потому что именно таким образом чиновник и приобретает связи и влияние.
Если Антона искренне пугает его слияние с личностью Руматы, высокородного хама, как он сам его определяет, то Дэвид Стрейтон ничуть не страдает от того, что мыслит и действует как вейский чиновник Нан. Более того, он больше Нан, чем Стрейтон, и другие земляне при встрече это прекрасно чувствуют:
Инспектор прибыл в монастырь через двадцать минут. Полковник вышел ему навстречу и лично помог инспектору спуститься с коня.
Он спрыгнул с коня, и оба землянина пожали друг другу руки. Потом Келли отступил шаг назад и внимательно оглядел Стрейтона. На инспекторе был серый, крытый шелком кафтан без знаков различия, юфтяные сапожки с высокими каблуками, удобными для верховой езды. Волосы его были повязаны белым шелковым платком, и карие глаза с чуточку подведенными ресницами глядели надменно и ясно.
- Вы почти не изменились, Дэвид, - сказал полковник. - А как себя чувствуют наши друзья... Помните Ханиду?
Нан глядел непонимающе.
- Ну, этого контрабандиста, - он нам доставил на своей лодке оптический генератор, вы ему сказали, что местные богачи везут эту штуку тайком плавить руду...
- Он утонул, - сухо сказал Нан.
- А Ламар, смотритель кладовых?
- Он отравился грибами.
- О Господи, - сказал Келли, - надеюсь, вы не принимали в этом участия?
Нан взглянул на него. Взгляд Нана был чист и безмятежен. "Боже мой, - вдруг подумал Келли, - он же не землянин. Он же вейский чиновник. Он действительно убил этих людей, не потому, что они были опасны для желтого монастыря, а потому, что они были опасны для карьеры Нана".
...Нан чувствовал себя лишним в этом подземелье, где с потолка светили голубоватые лампы и компьютеры с нежным шипением пускали слюнки распечаток.
Ученые ходили нервные и злые, не умея скрыть свое беспокойство и не собираясь скрывать своих мыслей. Чужак с манерами вейского чиновника раздражал их. Они пытались с ним спорить. Нан вежливо поддакивал, и это раздражало их еще больше.
Нан действительно прежде всего чиновник империи, если уж на то пошло, он прекрасно устроился на Вее и мыслит во многом как типичный веец:
"Следователь Нан был удивлен и встревожен, когда его вызвали к императору. Следователь Нан было предположил, что речь пойдет об инисской контрабанде, или о партии чахарского шелка, с которой по его запросу был снят арест, или о той скверной истории с человеком из Аракки, когда Нан получил сорок тысяч, но пожадничал и сказал господину Ишнайе, что получил только двадцать, - и что Ишнайя мог проведать, что Нан его надул."
"- Ну что, добились своего? - спросил Бьернссон, склонив голову набок и высматривая, как ловчее пристроить цветущий бархатец. - Ира не нашли, зато извели злодеев, разоблачили заговорщиков, пощадили невинных, покарали виновных... Или не покарали? Вы мне не объясните, о справедливый чиновник, почему господин Айцар жив и здоров, а араван Нарай - на том свете? Ведь он все-таки не замышлял расчленения столь дорогого вам государства...
Нан засмеялся.
- Я же вейский чиновник, как вы изволили отметить. Должен же я соблюдать традицию и судить не по закону, а по справедливости."
Нан не страдает от жизни в империи — он там совершенно на своем месте. Жизнь, которую он ведет, позволяет ему полностью удовлетворять собственные амбиции, и так как он на Вее свой, он не считает грязью свое окружение.
Закономерно, что подобранный Наном мальчишка Шаваш тоже становится чиновником — Нан действительно о нем заботится и помогает вступить на лучшую из возможных в империи жизненных дорог. Подобранный Руматой Уно гибнет, подобранный Наном Шаваш становится одним из главных чиновников Империи и помогает Нану стать представителем Веи в Совете Федерации.
читать дальше
ОСЕНЬ
Чем безнадежней, тем утешнее
Пора дождей и увяданья,
Когда распад, уродство внешнее -
Причина нашего страданья.
Тоска, подавленность великая
Людей тиранит, словно пьяниц,
Как если б за углом, пиликая,
Стоял со скрипкой оборванец!
Но явлена за всеми бедствами,
За истреблением обличья
Попытка нищенскими средствами
Пронзить и обрести величье.
Во имя беспощадной ясности
И оглушительной свободы
Мы подвергаемся опасности
В определенный час природы.
Когда повальны раздевания
Лесов и, мрак усугубляя,
Идут дожди, до основания
Устройство мира оголяя.
Любови к нам - такое множество,
И времени - такая бездна,
Что только полное ничтожество
Проглотит это безвозмездно.
Юнна Мориц
А вообще положение Рокэ Алвы — идеальное положение для Марти-Стю.))) Это резюме по поводу того, может ли человек не обращать на Рокэ внимания. Вердикт — не может, потому что энергетическая структура мира этому препятствует. К Рокэ вообще людей и нелюдей должно тянуть со страшной силой, поскольку он источник питания, этакий поставщик и носитель энергии. Потому-то Алве и сходят с рук многие вещи, которые человеку менее энергетичному хрен сошли бы.
Люди и нелюди, дамы и господа, скажите, а есть ли книги, которые Вы считаете идеальными? Если есть, то какие? В смысле — самая лучшая книга в мире для Вас лично. )))
