Представим такую ситуацию: пассажир выбегает из поезда купить что-нибудь почитать. Видит книгу из серии «Криминальный роман».
- Хорошая книга? - спрашивает он у продавца.
- Просто великолепная! Классика! - отвечает продавец.
Начав читать, пассажир быстро приходит к выводу, что продавец ему бесстыдно наврал и «Преступление и наказание» - самый плохой криминальный роман из всех, что ему приходилось читать, и Ф. Достоевский, его накропавший, вообще писать не умеет!
(У меня, например, есть «Опасные связи» Шадерло де Лакло, выпущенные в серии «Дамский роман». Хорошая шутка! Так и представляются выпущенные в той же серии «Новая Элоиза» или хотя бы «Фьяметта».)
Если уж говорить откровенно, любая оценка читателя, зрителя, слушателя рождается прежде всего из полноты удовлетворения собственных ожиданий. Два человека посещают один и тот же концерт, но первый говорит: «Прекрасно!», а второй: «Отвратительно!». Ожидания первого были удовлетворены, а второго - нет. Профессиональные критики ведут себя ничуть не лучше, иначе с чего бы они давали противоположные отзывы на одно и то же!
Писатель всегда должен быть готов к тому, что, независимо от качества текста, читатель скажет: «Фу, какая гадость!». Не потому, что он хочет обидеть писателя. Он просто хотел прочитать что-нибудь другое. В этом случае читатель ведет себя как ребенок, который отодвигает тарелку и говорит: «Суп невкусный!». Суп может быть вполне хорош. Ребенок просто его не хочет.
Писателям, как правило, такая простая истина весьма неприятна. Писатель вкладывает в книгу душу. Он считает, что читатель должен относиться к приготовленному супу с пиететом. Ему хочется, чтоб читатель воспринимал автора блюда если не как учителя, так хотя бы как заслуживающего уважения собеседника. Беда в том, что обычно читатель знает, какого писателя надо воспринимать как учителя, а какого нет. Если читатель ищет учителя или собеседника, он идет и покупает какие-нибудь книжки, стоящие на полках с надписями вроде «Оккультизм, магия, эзотерика», «Философия», «Интеллектуальный роман», «Классика» или к полкам со специальной литературой. Если читатель идет к полкам с надписью «Дамский роман», «Фантастика», «Фэнтези», «Приключения» и т.д., он с большой вероятностью ищет не учителя и даже не собеседника, а всего-навсего рассказчика, который расскажет ему занятную историю. Выбирая книгу, такой читатель редко думает о «разумном, добром, вечном», посеянном в книжке автором, а руководствуется ровно теми же мотивами, как и при выборе между грушей и яблоком: он просто решает, что из предложенного ему будет приятней употребить. И ему часто нет дела до вложенной в книгу души. Он просто хочет развлечься. И, если ему что-нибудь не понравилось, он с избалованностью и безжалостностью ребенка заявляет: «Эта сказка плохая!» А за всем этим стоит всего лишь одна простая истина: ему рассказали не ту сказку, которую он хотел бы услышать...
Надо заметить, что писатель находится в более выгодном положении, чем художник. Прежде чем купить картину, человек имеет возможность на нее посмотреть и, если она не соответствует тому, что он хочет купить, отказаться. У читателя такой возможности нет. Пролистывая книжку перед покупкой, он всегда рискует ошибиться и купить не то, что ему на самом деле хотелось. Еще в более выгодном положении находятся авторы сериалов. Уж они-то имеют полную возможность скормить читателю не тот суп, на который он рассчитывал. Но это уже другая история...