читать дальше Суть художественной литературы почти всегда – развлечение и обучение. Когда читатель открывает книгу, он хочет развлечься. Когда автор начинает писать книгу, он хочет хотя бы развлечь читателя (если книга написана для того, чтоб «срубить бабла», автор особенно на это надеется), а очень часто он еще хочет заодно нагрузить читателю мозги размышлениями, которые жрут авторский мозг. В общем, автор банально хочет пожаловаться – поругаться – похвастаться – поделиться своими озарениями. А тут уже возникает вопрос, как это сделать наиболее удачно. Можно, конечно, встать в важную позу и кричать: «Смотрите, что я понял! Теперь вы просто обязаны учиться у меня!». Надо сказать, авторы очень долгое время так и поступали. Когда роман рассматривался как зеркало жизни и средство обучения этой самой жизни, автор не стеснялся впрямую обращаться к читателю, лезть со своими замечаниями и установками. Он учил, а читатель учился. Поэтому автор мог прямо в авторской речи назвать своего героя человеком благородным или подлецом. Он и не думал прикидываться объективным. Зачем, ради чего морочить читателю голову? Пусть сразу видит, где тут хорошо, а где плохо. Поэтому автор не стеснялся выражаться как-нибудь так: «Н. не видел, что за ним внимательно наблюдает тщедушный человечек с редкими волосами и хищно выступающими вперед верхними зубами. Его острое лицо, одновременно наглое и угодливое, с первого взгляда рождало в памяти морду крысы. По странному капризу судьбы крысиная душа – а именно такова была душа этого негодяя – оказалась заключена в человеческое тело. Такие, подобно крысам, рождаются в мерзких и темных закоулках большого города и проводят всю жизнь в грязи и нечистотах, среди самого отвратительного людского сброда.» Автор даже приключенческой литературы считал своей первейшей обязанностью обучение читателя, и потому, если герой, удирая от погони, спотыкался о корень баобаба, то автор сейчас же забывал про погоню и начинал лекцию о баобабах. В лучшем случае автор, как Жюль Верн, заставлял героев повсюду таскать с собой в качестве энциклопедий чудаковатых ученых. В общем, автор развлекал и поучал, читатель развлекался и учился, и все были счастливы. Какое-то время. ))) А потом читатель сказал: «Прекрати читать мне нотации! Я уже не маленький, сам разберусь, что такое хорошо и что такое плохо». Автор почесал в затылке и сказал: «Хорошо, не буду. Я вообще теперь беспристрастный и объективный!». А про себя подумал: «Хрен ее знает, где эту объективность брать! Ну ладно, как-нибудь вывернемся». И стал выворачиваться.